Крестьянская война под предводительством Е. Пугачева (1773—1775 гг.)

В 1767—1772 гг. из Арзамасского уезда было выслано сибирские края 500 крепостных крестьян. Классовые противоречия особенно накалились в период крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева (1773—1775 гг.). Волнения среди крестьян Арзамасской провинции начались задолго до появления здесь пугачевских отрядов.

После неудачных боев под Казанью Е.И. Пугачев переправился на правый берег Волги. 20 июля 1774 г. 3-тысячный отряд повстанцев взял г. Курмыш — крестьянская война разлилась по Нижегородской губернии. К Е. И. Пугачеву со всех сторон приходили новые тысячи бойцов за свободу. Царские власти боялись, что крестьянская армия двинется к Москве.

Сознавая важное стратегическое значение Арзамаса, подполковник Михельсон со своим штабом вошел в город. Отсюда он организует борьбу с пугачевскими отрядами.

Летом 1774 г., особенно в июле — августе, крестьянские выступления охватили территории Арзамасского и соседнего с ним Алатырского уездов. В Арзамасском бунтовали крестьяне 62 селений.

По документальным (видимо, не полным) сведениям, было разгромлено 23 помещичьих усадьбы, убито 12 помещиков, в том числе одна помещичья семья, а также несколько приказчиков и один священник.

Особенно много очагов крестьянского возмущения возникло на юге провинции: в болдинской округе, починковской и лукояновской.

В болдинской округе действовал отряд пугачевцев «подполковника» Ивана Дмитриева. Этот отряд, на вооружении которого было 4 пушки, позднее появился возле Арзамаса, в с. Четвертакове. По словам арзамасского воеводы А. А. Сенявина, повстанцы Дмитриева «господские и прочие дома разбивали, господ и госпож и других чинов людей убивали до смерти».

Арзамас жил тревожно, особое беспокойство в конце июля 1774 г. охватило дворян, сбежавших из своих усадеб ближе к воеводской канцелярии. То и дело скачут гонцы в Нижний Новгород с рапортами о восстаниях в провинции.

Губернское начальство в рапорте Сенату сообщало о необходимости укрепления воинских гарнизонов в городах, в том числе и в Арзамасе. В городе пополняется штатная инвалидная команда. Концы улиц на ночь закрываются рогатками. Уездному дворянству было приказано выделить в состав гарнизона по одному человеку с каждых 50 душ мужского пола крестьян.

Однако грозные указы исполнялись плохо. Сенявин в июле 1774 г. с тревогой рапортовал нижегородскому губернатору А. А. Ступишину: «...ни одной вотчины доныне в повиновении не имеется. Здешний город по малости военной команды, в случае хотя малейшего от злодейской партии нападения, останется без всякого защищения и по неимению здесь в наличности пороха никакого против оной сопротивления чинить никто не может. Теперь уже не столько от явных государственных злодеев, как больше от внутренних уездных обывателей нужно иметь предосторожность».

Смятение арзамасского начальства, страх перед грозными силами народной войны ощущается и в словах сенатора П. С. Рунича, который нашел «весь город в страхе и унынии».

Все это показывает, что многие арзамасцы сочувственно относились к Е.И. Пугачеву, к его борьбе. Ходили слухи даже о намерении купцов встретить предводителя крестьянской войны хлебом-солью. Магистрату было отдано распоряжение выяснить, «не имеется ли кто из купецких людей столь вредного и богомерзкого намерения или поползновения». Был наказан плетьми целовальник арзамасского питейного дома купец Е.В. Дубов за то, что он осмелился назвать Е.И. Пугачева «российским храбрым воином».

Постоянные просьбы арзамасского воеводы о помощи наконец были услышаны: в город и уезд для подавления восставших сначала была направлена команда солдат в 30 человек под командованием офицера Белехова. А появление в городе конного полка, двух эскадрон гусар и, наконец, проезд главнокомандующего графа П. И. Панина внесли некоторое успокоение в среду чиновного Арзамаса и укрывшихся здесь дворян.

Размах народной войны был настолько велик и страшен для Екатерины II, что она, как известно, вызвала с турецкой войны и направила в район Поволжья А.В. Суворова. В Арзамасе ему была отведена квартира в доме богатого купца И.И. Цыбышева.

Следование Е. И. Пугачева через Нижегородскую губернию, Пензу, Саратов, Царицын поднимало новые массы крестьян на борьбу. Однако крестьяне были плохо вооружены и не обучены военному делу и под ударами полков Михельсона все чаще отходили на юг. В конце концов Е.И. Пугачев с небольшим отрядом повернул снова на Яик, где предатели и выдали вождя крестьянской войны царским войскам.

Пленного Е. И. Пугачева заковали в кандалы и в октябре повезли в Москву через Алатырь, Арзамас и Муром. Конвоировал его целый полк драгун. Из записок П.С. Рунича, бывшего членом секретной комиссии и сопровождавшего Е.И. Пугачева в Москву, известно, что Е. И. Пугачева под конвоем провезли через Арзамас 8—9 ноября 1774 г.

Выступления крестьян Арзамасской провинции еще долго продолжались и после поражения повстанческой армии Е. И. Пугачева. Канцелярия воеводы 8 сентября 1774 г. сообщала, что «чернь бунтовать еще не перестала». К сентябрю восстания были подавлены только в 51 селении.

Царское правительство, напуганное грозными событиями, жестоко карало тех, кто принимал участие в восстании. Главнокомандующий П. И. Панин распорядился поставить виселицы, колеса и глаголи для предостережения и устрашения крестьян в тех городах и селениях, которые участвовали в волнениях.

Арзамас и его провинция снова стали местом массовых наказаний борцов за свободу: в городской тюрьме находилось 340 участников восстания, 2 из них были казнены, 114 наказаны кнутом, а остальные сечены плетьми. Места казни, устроенные в 63 селах и деревнях, сохранялись до 1775 г. С крестьян повсеместно под угрозами собирались подписки о повиновении помещикам и властям.

На долгие годы осталась в памяти народной крестьянская война. Жизнь крепостных крестьян и городских низов после нее стала еще тяжелее, произвол властей и помещиков усилился.