Арзамас в начале XX века

В начале XX в. Арзамас значительно вырос, стал первым из уездных городов Нижегородской губернии по населению и торгово-промышленной деятельности.

Перед 1-й мировой войной в Арзамасе проживало: цеховых — 1984 чел., крестьян — 9350 чел., мещан — 3821 чел., духовенства белого — 497 и монашествующего — 1863, дворян 524 чел., купцов — 195 чел. Из этих цифр видно, что сравнительно небольшой городок имел весьма своеобразную социальную структуру населения.

Дворяне, купцы, церковники и в основной своей массе мещане были верной опорой царского самодержавия.

Противоречивым было положение крестьянского сословия в городе. Капиталисты имели в лице его избыточную дешевую рабочую силу, которую можно было не только беспощадно эксплуатировать, но и держать в повиновении. Высококвалифицированные мае тера из цеховых и большинство кустарей-ремесленников были под сильным влиянием «хозяина», а фабричные рабочие составляли небольшие коллективы мелких предприятий. Редкий город в те годы имел такую большую прослойку духовенства. Недаром представители власти считали Арзамас весьма «благополучным» городом и превратили его в «ближнюю Сибирь» для ссылки политически «неблагонадежных» людей, например, европейски знаменитого писателя А.М. Горького.

Но нельзя было не видеть, что общественные перемены отразились на Арзамасе и другой стороной: в городе постепенно рос и формировался сравнительно большой слой наемных рабочих, трудившихся на капиталистических предприятиях, в связи с железнодорожным строительством появился новый отряд рабочих-путейцев, деповских и др.

Крестьянское сословие, становясь в городе наемной рабочей силой, все больше и глубже познавало «прелести» капиталистической эксплуатации. На валяльно-войлочных предприятиях люди работали в тесных клетушках, с плохим освещением, в пару, грязи и удушливом зловонии. В таких условиях работали подростки, в том числе и девочки. Туберкулез косил людей в возрасте до 40 лет.

Внутренний порядок на фабриках поддерживали мастера, которые в своих корыстных интересах часто штрафовали и обсчитывали рабочих, особенно женщин и детей. Система штрафов порой лишала половины заработка.

Некоторые одинокие рабочие жили в грязных и тесных общежитиях при фабриках. Многие приходили на работу из близлежащих сел. Если рабочие оставались ночевать на фабрике, что было часто в связи с непогодой, то спали на полу или на столах, где работали. В обеденный перерыв ели здесь же, на своих рабочих местах.

Положение рабочих в кожевенном производстве было настолько тяжелым и вредным для здоровья, что арзамасское земское собрание вынуждено было выработать для кожевенных заводов специальные правила, требующие чистоты на рабочих местах, тепла и света. «Если выполнить все эти требования,— отвечал заводчик Бебешин,— то какие это расходы:— а к чему?».

Не легче были труд и жизнь кустарей. Ремесленный труд обесценивался, не выдерживая конкуренции товаров фабричного производства. О жизни арзамасских кустарей-ремесленников в 1869 г. корреспондент «Нижегородских губернских ведомостей» писал так: «Ближе к концу города каменных домов более не видно, деревянные же как-то глядят уныло. Многие погнили, покачнулись набок, иные вросли в землю. Луч света с трудом прокрадывался в них сквозь позеленелые стекла. Нужда и горе выглядывают со двора, через покачнувшуюся калитку. Тут приютился какой-нибудь бедный скорняк, дни и ночи проводящий за своей грубою и неблагодарною работой, окруженный кучею детей и больной женой, умирающей, быть может, без всякого пособия. Работай, работай, бедняк! Хлеба просят твои дети, жене надобно лекарство».