Кооперативно-колхозное строительство. Часть 5

Арзамасский уезд оказался одним из уездов, где оживление колхозного строительства было наиболее выраженным. Это отмечал съезд колхозов, первый с начала нэпа, который состоялся 22 июня 1927 г.
Надо отметить, что в посленэповский период значительно усилилось оснащение колхозов тракторами. В уезде в 1926 и 1927 гг. существовал даже прокатный пункт тракторов при племхозе имени Муралова, правда, в его распоряжении был всего один трактор "Интернационал". В 1927 г. по решению губземуправления этот прокатный пункт был ликвидирован, а трактор передан прокатному пункту в Борисово-Покровское.
В 1928 г. в уезде началась массовая коллективизация. В 1929 г. было создано 36 колхозов и 169 различных объединений. После 1929 г. темпы организации коллективных хозяйств стали нарастать. Однако связано это было не с усилением сознательности крестьян, а с объявленной сплошной коллективизацией. Для ускорения процесса единоличников облагали повышенным налогом, а кулаков так называемым "твердым заданием". Колхозник платил государству 3 рубля, единоличник - 31 рубль, кулацкое хозяйство - 418 рублей. Рьяные активисты не останавливались перед угрозами и насилием. Такая политика не могла не вызвать недовольство, особенно у зажиточных крестьян. Началось противодействие насилию. Формы его были самые различные - вплоть до убийств коммунистов, комсомольцев и беспартийных агитаторов. В ответ на это были еще более ужесточены меры по борьбе с кулачеством. Была провозглашена политика "ликвидации кулачества как класса". Раскулачивание далеко не всегда проводилось объективно. Кулацким хозяйство определялось на сельском сходе по решению партийной ячейки, и очень часто к этому разряду причислялись не только зажиточные крестьяне. Особенно массовый характер это явление приняло после выхода в декабре 1930 г. закона "О едином сельскохозяйственном налоге". Закон устанавливал для местных властей контрольную цифру - кулацкими должны были быть признаны не менее 3% хозяйств. Власти принудительно увозили раскулаченные семьи в Сибирь, Казахстан и другие слабо обжитые земли и оставляли там на произвол судьбы. В уезде было раскулачено 451 хозяйство.
Вот как рассказывает об этом времени Т.В. Додонова: "Я в сиротстве росла у деда и бабки, а у них мельница ветряная была. Они там с утра до вечера работали. В 1931 г. их раскулачили. Ну, какие мы кулаки были. Все время в работе, лаптей хороших не было. Из дома нас выгнали, пришлось по квартирам ходить, кто пустит". Однако отношение у крестьян к процессу раскулачивания и к самим кулакам до сих пор остается неоднозначным. Один из старожилов, вспоминая период раскулачивания, говорит: "И кулаки и вредители были. А чего Советской власти с такими делать? Это все враги изнутри, а снаружи империалистические акулы пасти тогда разинули. Никто бы из них нас не пощадил. Кулаки тогда в деревне ужами изворачивались. Налоговую комиссию дурачили. Переписывали часть своего имущества на родственников, даже отел коров скрывали. Ходили в лаптях, в рваных картузах".
Перегибы в деревне в тот период имели место не только по отношению к зажиточной части населения. 7 августа 1932 г. был издан закон "Об охране социалистической собственности". Издан он был после голодного 1931 г. В деревне тогда наблюдались попытки хищения зерна, появились "стригуны" колосьев в поле. По закону за хищение колхозного имущества, независимо от его размеров, определялся даже расстрел. При смягчающих обстоятельствах казнь заменялась десятью годами тюрьмы, лагерей. Туда попадали и матери, собиравшие зерно для своих голодных детей.
В Арзамасском районе коллективизация была полностью завершена к концу 1933 г. Колхозы и в ту пору не избежали бесхозяйственности. Так, В.И. Фирсов вспоминает: "Колхоз наш имени XVII Съезда назывался. За два года три председателя сменилось. Потом нашли семеновского пьяницу Дедякина. У этого пало за зиму более ста лошадей. Весь овраг за деревней ими завалили. Хозяйство все обеднело. На трудодень стали только по 200 граммов зерна выдавать".
И все-таки колхозное производство показало свою жизнеспособность. Довоенные колхозы были в основном экономически крепкими. Благосостояние их росло. Если крестьяне района в 1936 г. получали на трудодень в среднем 2,2 кг зерна, картофель, корма для личного скота, то в 1940 году на трудодень приходилось 2,5 кг зерна, кроме других продуктов питания и кормов, и еще по 60 копеек деньгами. Одним из показателей производственной силы колхозов района явилось их участие во Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. В 1939 г. двадцать пять арзамасских колхозов приняли участие в выставке. Кроме того, на выставке была представлена продукция 7 животноводческих ферм, достижения 144 колхозников и 52 механизаторов МТС. Четвертаковский колхоз "Борец" был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Еще одной положительной стороной того периода явился рост образования и культуры на селе. Советское государство уделяло этому большое внимание. В районе в 1941 г. было 78 средних, семилетних и начальных школ, а в них 16 тысяч учащихся; 80 библиотек с книжным фондом свыше 20 тысяч экземпляров; 18 изб-читален, 27 клубов, 30 киноустановок. Даже если сравнить с периодом нэпа, когда в уезд было закуплено 200 серий-библиотечек, станут наглядными изменения в культуре сел уезда. В 1928 -1940 гг. была осуществлена радиофикация сел и деревень губернии. Население Арзамасского района в 1939 г. выписывало 19 тысяч журналов и газет. Увеличилась прослойка сельской интеллигенции. В 1939 г. в районе работали 597 учителей, 54 агронома, 50 инженеров, 29 врачей и 137 человек среднего медперсонала. Конечно, культурные преобразования в деревне не могли не отразиться на жизни крестьян.
Б. Голованов в своей книге "Как ты жила, Нижегородская глубинка?" пишет: "Нельзя отрицать того, что, несмотря на появляющееся недовольство коллективизацией и раскулачивание, колхозы довольно быстро прижились в российской деревне, традиционно тяготевшей к общинному землепользованию... В тех условиях именно колхозная деревня взвалила на свои плечи тяжесть не только индустриализации, но и всех других преобразований в стране. Колхозное производство оказалось довольно прочной основой и будущей победы советского народа в Великой Отечественной войне". И там же: "Предвоенные годы тем, кто их знал не понаслышке, известны не только трагизмом и трудностями революционной ломки, они до сих пор восхищают бескорыстием, своеобразным самоотречением миллионов людей, их все более укрепляющейся верой в созидаемое будущее. И можно с уверенностью сказать, что не будь этого, не выдержала бы наша страна того тяжелейшего испытания, каковым стала Великая Отечественная война".