Возвращение в Арзамас после ранения
Хотя мечта Аркадия, казалось, исполнилась, однако уже скоро он почувствовал неудовлетворенность. Вроде бы и форма пришлась по душе, и кортик радовал глаз, и должность вызывала гордость — адъютант командующего! — а мысли все были о другом — о настоящем «деле», рука рвалась к шашке, сердце—в бой. Не давал покоя командиру, просился в действующую. И опять старшие пытались уберечь его от огня, протянуть время до полной зрелости. В марте Ефимов направил его учиться на Московские пехотные курсы РККА. Но тут уж сама судьба шла навстречу мечте Аркадия: вскоре после расформирования курсов, в апреле 1919 года, его в числе других слушателей направляют для продолжения учебы на 6-е курсы подготовки комсостава имени Подвойского, которые находились в городе Киеве.
В самом деле, уже в июне и в течение всего лета он сражался в бригаде курсантов с врагами Советской власти, контрреволюционными бандами, белоказаками, местными националистами. И началось: петлюровский фронт, польский, кавказский... Очень помогла ему та идейно-политическая закалка, которую получил он в Арзамасе. В армии своей общественной активностью он скоро завоевал авторитет среди товарищей, его избрали заместителем комиссара и председателем комсомольской ячейки курсов, комиссаром партизанского отряда курсантов, а затем назначили командиром взвода, ротным командиром.
Дрались, не жалея крови, не щадя жизни. Навсегда врезалось в память, как под Киевом, возле Боярки, умирал смертельно раненный друг, курсант Яшка Оксюз. А через некоторое время и сам он был выбит из седла: в декабре 1919 года в бою на реке Ула шрапнелью обожгло левую ногу, от удара при падении с лошади лопнула барабанная перепонка правого уха, тяжелая контузия лишила его сознания.
По-настоящему пришел в себя только в госпитале. Едва отпускали боли, снова и снова в памяти вставали картины минувших сражений, подробности последнего боя. А потом мысли уносились еще дальше в прошлое, вспоминались дом, мама, товарищи... Всем существом ему хотелось туда, в Арзамас. И, словно угадав такое желание, командование предоставило ему отпуск для продолжения лечения и восстановления сил, для свидания с близкими. С волнением подъезжал он к дорогим сердцу местам. О том, какие чувства переполняли тогда молодого красноармейца, можно узнать из «Обыкновенной биографии» писателя — очень правдивой и откровенной, но, к сожалению, неоконченной повести.
Мать встретила со слезами радости и испуга: ее пятнадцатилетний сын, которого она считала еще ребенком и которого год назад провожала, как ей казалось, в совершенно безопасное место, неожиданно предстал перед ней взрослым солдатом.
В 1919 году Наталья Аркадьевна по примеру сына вступила в партию. Она проявляла большую активность в работе профсоюза медицинских служащих, была председателем Арзамасского правления союза «Всемедикасантруд». Мать и сын могли по праву гордиться друг другом. И еще один дорогой человек безусловно одобрял его дела — отец. Жаль только, что его не было рядом. В это время Петр Исидорович служил в далекой Сибири. Он уже был членом РКП(б), еще до Октября проводил в частях большевистскую агитацию, а вскоре после революции, в декабре 1917 года, его избирают комиссаром 11-го Сибирского стрелкового полка. С 1919 года он назначен командиром роты, комендантом дивизионного штаба, а позднее военкомом штаба 35-й Сибирской стрелковой дивизии, в качестве которого он остается вплоть до демобилизации из армии.
Для Аркадия отец всегда был не только близким человеком, но и большим другом, духовным наставником, единомышленником, примером для подражания.
