Петр Еремеев. Летописец
...Михаил Николаевич умер 27 марта 1919 года. Это было таким ударом, после которого Щегольков уже не оправился.
То, что предрекал сын — сбывалось.
Кровь, голод, холод... Проливалась кровь и там, где не проходила линия фронта.
Контрибуции оставили почти без средств семью в шесть человек. Этого мало. Не однажды, хозяйски громко, стучались в ворота вооруженные. Кой-кому из местного Чека, в революционном рвении, хотелось видеть Щеголькова и под дулом нагана...
После уж, жена младшего сына Федора, Пелагея Сергеевна рассказывала:
— Несколько раз приходили забирать свекра, обыски делали. Все искали ценных вещей, а у нас только иконы в доме самым дорогим, книги да малые ребята.
И рассказывала Мария Алексеевна Фирфарова:
— Культяпый из Ямской слободы — так звали Борисова, что до революции учительствовал, явился раз ночью арестовывать Николая Михайловича, он лежал уже больной. Николай Михайлович и говорит:
Иван Васильевич, давно ты меня знаешь... На моих руках пятеро внуков, сноха... Не знаю, чем кормить, а ты — капиталы...
И опять слезная жалоба Пелагеи Сергеевны:
— Мы, все домашние, вцепились в Николая Михайловича, под руки его держим, плачем. А он нас утешает.
Втолкнули его в милицейскую повозку. Только вздохнул:
— Воля ваша...
А то и так бывало. Начнут Николая Михайловича из дому выводить, а на улице толпа — не дает свекра!
Да, еще не все были поражены страхом. Соседи, те, кто еще недавно работал на Щеголькова и, случалось поругивали его, становились стеной перед вооруженными: не дадим Николая Михайловича!
Пелагея Сергеевна заканчивала:
— Которые с оружием-то... Видят, что народ, соседи в гневе и начинают заигрывать:
Может, граждане, под домашним арестом подержать Щеголькова?
Крикнут:
— Под домашним! Никуда он не убежит...
Разом тогда поседела Пелагея Сергеевна.
В это суровое время за летописца города вступились адвокат Николай Африкантович Вердевский, протоиерей Ф.И. Владимирский, художник А.Д. Иконников. Левацкие наскоки на Николая Михайловича кончились лишь тогда, когда из Москвы пришла грозная бумага: сын Щеголькова — Федор Николаевич — геройский командир Красной Армии, и без законных оснований семью его не утеснять!
Федор писал часто, то из Уфы, то из Астрахани, то из Царицына, по болезни, приезжал домой на побывку, показывал благодарность от самого М.В. Фрунзе, вспоминал известных красных командиров Ласточкина, Кедрова. А с Сергеем Сергеевичем Каменевым, командующим Восточным фронтом, поддерживал связь и после гражданской. Демобилизовался Федор Николаевич в 1923 году, его направляли, как грамотного командира — он отлично знал немецкий язык, в военную академию, но подвело здоровье, да и измучалась, изголодалась большая семья в Арзамасе.
…Запись из семейной хроники Щегольковых:
"А 13 ноября... 1919 года скончался в семь часов утра и сам летописец и общественный деятель Николай Михайлович Щегольков".
Не выдержало измученное сердце... Та же Пелагея Сергеевна после рассказывала:
— Подошел ко мне, тихо пал на руки и говорит скорбно: Полинька, света не вижу, свет выкатился из глаз. Вздохнул и умер.
…Осень в тот год была необыкновенно долгой и теплой. Несмотря на трудное время, на похороны вместе с духовенством, неожиданно много пришло людей от простолюдинов до верхов местной интеллигенции. Шли за гробом раздетыми, тело историка несли на руках, только в этот скорбный час открылось всем то главное, что Щегольков был и гражданином, тем человеком, чье имя уже навсегда стало составной частью истории родного города.
Справа от маленькой, древней зимней церкви Тихвинского кладбища встал большой дубовый крест, свежий могильный холм утонул в венках.
Печальный звон колокола поплыл над Ивановскими буграми, редкая уже листва берез и лип мягко падала на умиротворенную землю, обласканную тихим осенним солнцем...
Затерялись в памяти людской искренние слова на траурных лентах. Но сохранились воспоминания нескольких уважаемых арзамасцев, современников Щеголькова, и мы не вправе умолчать о них.
Казанкин Иван Ильич:
— Был Николай Михайлович симпатичным человеком. Говорил тихо, вежливо. В городе слыл умным человеком.
Перебирая в памяти интересных арзамасцев, доктор медицины, профессор Константин Васильевич Бебешин писал:
"... следует упомянуть о другом арзамасце Николае Михайловиче Щеголькове, очень почтенном человеке, которого я знал при его жизни, очень скромном скорняке, который старательно записывал со слов старых горожан историю города."
Сын известного писателя П. И. Мельникова /Андрея Печерского/ — Андрей Павлович Мельников — художник, этнограф и историк Нижегородской ярмарки вспоминал о Щеголькове:
"... один из уважаемых граждан Арзамаса, образец честного труженика в коммерческом деле".
Очень чтил своего земляка художник Алексей Дмитриевич Иконников, любовно написавший акварельный портрет летописца.
Краевед Александр Семенович Потехин признавался:
— Щегольков был глубоко порядочным человеком.
Гордилась Нижегородская ученая архивная комиссия своим творческим сотрудником.
Гордится своим сыном Арзамас и сегодня.
Петр Еремеев. Летописец
