Встречи в педагогическом. Александр Проханов. Часть 13
Вопрос из зала: Здравствуйте, Александр Андреевич! Меня зовут Екатерина Короткова. Мне хотелось бы Вам задать такой вопрос. Во времена любой власти Вы оставались в оппозиции, сегодня Ваша газета продолжает успешно выходить в свет, и несмотря на то, что Вы критикуете нынешнюю власть, она всё-таки относится к Вам терпимо. Так скажите, пожалуйста, в чём же секрет, может быть, Вы сотрудничаете с нынешней властью, или Вы всё-таки недостаточно оппозиционны?
А.А. Проханов: Скорее всего, я сотрудничаю с этой властью, и, наверное, я даже являюсь генералом ФСБ. Наверное. Но я хочу внести небольшую поправку в Ваш вопрос. Я начинал эту газету в 91-м году, и она называлась газета «День». И благодаря моему сотрудничеству с властью, моей любви к Ельцину, конформизму и отсутствию оппозиционности, мою газету - единственную - расстреляли из танков. Поэтому существование моей газеты далеко не благополучно. Когда горел Дом Советов, пылала и моя газета, моя газета была газетой восстания. И первый номер газеты «Завтра», которую мы возобновили, несмотря на весь этот кошмар, мы отпечатали в Восточной Сибири и тащили её вагоном через всю страну, тайно распространяя. Поэтому газета «Завтра», которая сейчас чувствует себя достаточно благополучно, ведёт своё летоисчисление от пылающей газеты «День». Мы восстали из пепла. Газета «Завтра» издаётся из пепла, который остался на месте газеты «День». Просто, понимаете, сейчас - не время острой политики. Вы видите, что парламент весь упакован, что политические партии все не бунтуют, они все на шёлковом поводке у Кремля, были и продолжают быть такими конструктивными, и ушла политика. Ну есть, конечно, лимоновцы, есть правозащитники, Немцов, но мне и моим друзьям с ними не по пути - с демократами-либералами. Поэтому мы сейчас занимаемся идеологией в основном, не политикой - идеологией. Мы собрали среди нашего авторского актива блестящих интеллигентов, мыслителей-имперцев левого направления, правого, православных, монархистов, радикальных коммунистов. Т.е. мы создали, как это говорят политологи, субъект, коллективный субъект интеллектуальный, мы не дали ему исчезнуть, мы не дали обезглавить русскую интеллектуальную среду. Поэтому я, наконец, думаю, что могут настать времена, когда будут сшибать головы и нам, и вам, наверное. Времена эти, может быть, очень недалеки.
Вопрос из зала: А можно, пользуясь случаем, ещё один небольшой вопрос? Вот Вы сегодня перед нами разоблачали нынешнюю власть, людей, которые сейчас стоят у власти. И всё-таки, с Вашей точки зрения, есть ли какие-то положительные стороны их работы, есть ли какие-то плюсы у них?
А.А. Проханов: Есть критерии оценки жизни популяции, даже не народа - популяции, будь это популяция цветов, или популяция чаек, или популяция даже микробов, не говоря уже о людях. Жизнь народа описывает колоссальное количество критериев, но есть два основных - это численность популяции и ареал её расселения. Если ареал расселения популяции уменьшается, значит, она находится под мощнейшей депрессией, если численность популяции уменьшается, значит, она находится в состоянии беды. Вот сегодняшняя оставшаяся Россия находится в состоянии беды, мы теряем территорию, потеряли уже территорию, мы уменьшаемся численно. На фоне этого есть множество положительных вещей. Например, я считаю, что восхитительна новая яхта Абрамовича. Ну кто может возразить - прекрасная машина, парад современной техники, чудо техники! Или, например, в Москве всё изящней, всё совершенней становятся бордели, куда съезжаются девушки со всей Коломны, России. Конечно, восхитительно, этим можно гордиться! Но сегодня, тем не менее, эти положительные явления, которые я отметил, не способствуют развитию страны, её процветанию. Поэтому локальные успехи, ну новый костюм на премьер-министре или на Медведеве. Или он сейчас стал работать с твиттером. Прекрасно, то, что он пишет по твиттеру - надо будет потом издавать 60-томник сообщений Медведева о том, что он сегодня проснулся рано и надел бордовый свитер, как я, но... Это всё замечательно, но популяция уменьшается, и Россия сброшена на обочину истории. Мы по мировым рейтингам стремительно скользим в почти последнюю десятку. Вот мой ответ!
Вопрос из зала: Здравствуйте! Вот сейчас все говорят, что у нас есть демократия, но иду я по Арзамасу, иду по родным Кулебакам, и вижу, что практически везде - лозунги «Единой России», и разницы вроде бы и нет, очень похоже на Советский Союз. Неужели была права моя учительница истории, когда говорила, что нынешняя демократия - это коммунизм, свернувший красный флаг и спрятавший партбилет?
А.А. Проханов: Можно, кстати, согласиться с Вашей учительницей, хотя коммунизм - это не только красный флаг и партбилет. Знаете, что такое коммунизм? Во-первых, коммунизм - это непрерывные победы, военные, политические, экономические, это постоянное повышение интеллектуального уровня нации, это, скажем, северная советская цивилизация. Это то, куда пришли Советы и на кромке ледового океана в страшных условиях создали суперцивилизацию военную. Там построили города, военные базы, заводы, радарные станции, Северный полюс-35, Северный Полюс-37... То есть Советы - это не только красный флаг над Берлином и не только партбилет в кармане у Горбачёва. Советская цивилизация - это гигантский порыв, может быть, надрывный порыв человечества к другому качеству. С непрерывными ошибками, может, даже с преступлениями, но это - порыв. А сегодняшняя демократия - это не порыв, понимаете. Сегодняшняя демократия, если говорить политологическим термином, это управляемая демократия, когда есть все атрибуты демократии, все: есть парламент, есть партии, есть выборы, есть пресса, есть лексикон демократический. Но это власть меньшинства над большинством. Богатого, сверхбогатого, сверхоснащённого меньшинства над большинством. Поэтому это - не демократия в классическом, греческом смысле слова, всё это приближается к диктатуре. Управляемая демократия - это форма диктатуры.
Вопрос из зала: Здравствуйте, Александр Андреевич! Я студент филологического факультета Владимир Тюрин. В этом году мы отмечаем трагическую дату нашей истории - начало Великой Отечественной войны. Вы сами, как человек, прошедший Афганистан, Чечню, Приднестровье, можете ответить на такой вопрос: когда же настанет на нашей русской земле долгожданный мир?
А.А. Проханов: Он настанет в двух случаях. Он может настать очень скоро, когда русские сдадутся, когда мы станем военнопленными, и с нами перестанут сражаться. Когда число русских достигнет примерно 50-60 миллионов, т.е. той цифры, которая достаточна для эксплуатации углеводородной трубы. Вот когда нас станет очень мало, и когда мы перестанем сопротивляться, наступит мир. И многие готовы пойти на это, кстати. Многие готовы сдаться и стать маленьким преуспевающим государством в надежде, что в этом маленьком концлагере им будет хорошо. И второй вариант - это в случае русской победы. Вот только в случае русской победы перестанет литься наша духовная и реальная красная, алая кровь. Третьего не дано. Либо мы сражаемся, продолжаем выстаивать перед этим страшным натиском и выигрываем это сражение либо завтра, либо через сто лет, потому что в глазах Господа Бога сто лет - это миг единый. Либо мы сдаёмся, превращаемся в травоядных пленных без памяти. Нам поместят в этнографические заповедники, на наших девушек наденут кокошники или наши ребята будут плести там лапти на потеху иностранцам. Но другого не дано.
Вопрос из зала: Можно ещё один вопрос? Александр Андреевич, во многих Ваших выступлениях я слышал, что Ваши коммунистические идеи переплетаются с Вашим православным мировоззрением. И исходя из этого такой вопрос: как в Вашем сознании соединяются коммунистические идеи и православное мировоззрение?
А.А. Проханов: Начнём с того, что я - не ортодоксальный коммунист, я никогда не был в партии, поэтому многие меня считают таким странным попом-расстригой. И я не являюсь теоретиком классического коммунизма. Это я говорю как бы на всякий случай. Но главное я Вам скажу вот что. Я весь прошлый год стоял на защите Боголюбского монастыря, что под Владимиром. Этот монастырь чем интересен? Там настоятелем служит отец Пётр, 83-хлетний старец, который с боями дошёл до Восточной Пруссии, который награждён за ранения орденами и который является сталинистом. У него в келье выставлена галерея императорской фамилии, династии Романовых, от первого до последнего государя, иконы, посвященные замученному царю, а с другой стороны - Сталин и Жуков. Вот он является богословом, очень видным теоретиком религии. Но на интуитивном уровне русского человека он соединяет в себе огненное православие - не теплое, не бархатное, а огненное, страшное православие с огненным сталинизмом, считая, что Победа 45-го года, ради которой он проливал кровь, является мистической победой. Это не военная победа, это не геополитическая победа, это не идеологическая победа. Он её сравнивает с мистической русской победой, соразмерной с Христовой Жертвой, которая произошла две тысячи лет тому назад. Потому что две тысячи лет назад человечество готово было превратиться в огромный Содом, и Христос своей Жертвой, т.e. Бог, принеся в жертву Сына, спас человечество на две тысячи лет от Содома. Сейчас Содом опять надвинулся. Так и советский народ, русский народ главным образом, но советский в целом народ принёс страшную жертву - 30 миллионов погибших. Эта жертва соизмерима с Христовой Жертвой. И он выправил земную ось, которая гнулась, которая, если бы не эти победы 45-го года, превратила бы Землю в огромное пепелище, в огромный крематорий, где горели бы евреи, и русские, и цыгане, и все остальные. Вот этот божественный смысл сталинской Победы 45-го года заставляет этих людей, этих старцев, богомыслящих людей, соединять сталинизм с православием. И я в этом смысле, я ведь сталинист, я не соединяю с Христом Брежнева, например, или другого кого. Я соединяю с православием, с Христом эту сталинскую имперскую, огнедышащую победную энергию и его тост за русский народ. Это соединимо. Это связано, повторяю, на интуитивном уровне, как у отца Петра, а на интеллектуальном уровне это совместимо через метаисторическое сознание, через метаисторическое представление о том, что сделал Сталин для России после того, как Россия не должна была существовать. Он её вытащил опять после гражданской войны за волосы из кровавой ямы, а в 45-м году он ей дал такой взлёт, что до сих пор мы проедаем сталинское наследие, одновременно браня его и хуля.
