Помню и люблю... Галина Основина. Часть 1
Родилась 12 марта 1931 года в деревне Бревново Загорского района Московской области. Закончила факультет русского языка и литературы и аспирантуру по кафедре русского языка МГПИ им. В.И. Ленина. Много лет вместе с мужем проработала в АГПИ им. А.П. Гайдара. В этом году Галине Алексеевне исполняется 80 лет.
Родилась я 12 марта 1931 года в деревне Бревново Загорского района Московской области. Родители мои, Крыльцова Нина Федоровна и Перевезенцев Алексеи Иванович, встретились и поженились еще учась в Сергиево-Посадском педагогическом техникуме.
Мама происходила из учительской семьи. Бабушка моя, Крыльцова (в девичестве Багрецова) Софья Петровна, учительствовала в сельских школах Рузского района, позже, по воспоминаниям мамы, была переведена па должность педагога-методиста школ этого района. Жили в городке Руза. К счастью мамы, к нашей общей радости, мужу моему удалось осуществить давнюю мечту ее вернуться на денек в город юности, пройтись по изменившимся и все же родным улицам, посидеть на крылечке с одной из подружек. (Софья Петровна скончалась рано. Отец мамы, Крыльцо» Федор (отчество не помню), с семьей не жил, вспоминалось о нем очень редко).
Отец мой происходил из крестьянской семьи, с которой у меня никак не связывается довольно устойчивый эпитет «простой».
Дедушка наш нередко вспоминал, как они (он был тогда совсем маленьким), под громкий плач и причитания женщин, на груженных скарбом телегах куда-то уезжают... Оказалось, что несколько семейств крепостных помещик с Тамбовщины проиграл в карты другому, из Тверского края. Видимо, жизнь тамбовцам в новом, болотистом крае не нравилась: дедушка часто вспоминал жалобу своего деда (нашего прапрадеда): «Эх! Распраклятая старонка!» А наша деревня Минино расположена действительно в самой низине этой местности. За приезжими закрепилось прозвище «привезенцы», откуда и пошла наша фамилия, переделанная позже в Перевезенцевы (моя девичья). Семья прапрадеда была крестьянской, но сын Тимофей научился сапожничать и уходил на зиму в отхожий промысел в Покров (ныне г. Ногинск). Однажды 12-летнего сынишку Ивана отец взял с собой. Это, видимо, было ярким событием в жизни мальчика. В старости дед не раз вспоминал об этом. Особенно был польщен похвалой отца, который, вернувшись, «хвастал перед людьми»: «Вот ведь, мальчишка, а я заработал 12 рублей, и он 12 рублей».
После этого, по словам нашего деда, они купили за 25 рублей корову.
Еще из рассказов дедушки нашего - Ивана Тимофеевича: «Иду я как-то, а впереди мостки через ручей, иду, шатаюсь и думаю: «Что ж я, дурак, напился и грамоте [именно так Г.О.] забыл, так дальше нельзя... И дал зарок. Вот и читаю, и письма сам пишу». И дедушка не пил никогда, ни капли!
Я не помню, чтобы он когда-нибудь сидел праздно, ничего не делая, поэтому и не бедствовал. Разве только с другом своим Иваном Курицыным «покалякают». Дед убеждал, что напрасно «кулаков обидели»: «Это трудовые люди. Если бы ты столько работал, сколько я, и ты был бы «кулаком». А вот теперь при этой власти я не бедняк, а ты все равно и при той, и при этой власти бедствуешь».
Дед «водил дружбу» с агрономами, то есть предоставлял им под опыты участки своей земли, и это давало ему возможность не вступать в колхоз. Но в 1938 году ему сказали: «Иван Тимофеевич, на этот раз нам тебя не отстоять». Приехав летом к дедушке и бабушке в деревню, мы не увидели в стойле его лошади Любки.
