Помню и люблю... Галина Основина. Часть 2

Бабушка наша о своей семье, об отце ничего не рассказывала. Лишь о сестре иногда, которую тоже раскулачили и куда-то сослали. Сестра впадала при этой экзекуции в беспамятство. Бабушка наша, Александра Дмитриевна, вообще была женщина очень сдержанная (на старой выцветшей фотографии рядом с дедом - женщина с плотно сжатыми губами). На наше любопытство: «Бабушка, а дед красивый был?» - пауза и скупое: «Носатый!» Она никогда не болтала с бабами. Новости ей приносил дед, который ходил в большую деревню Волосово в чайную «поговорить с народом». Но помнится обязательный вечерний обряд: открывается окошко, и руки протягивают нам по чашке парного молока.

Трудолюбивой, хозяйственной, дружной была семья Ивана Тимофеевича и Александры Дмитриевны Перевезенцевых. Хозяйственные обязанности делились очень четко. Бабушка вела домашнее хозяйство: обшивала детей (их было пятеро плюс уже трое внуков от дочери Прасковьи Ивановны), прекрасно готовила и т.д. Нельзя забыть ароматов свежеиспеченных круглых хлебов, наполнявших чистую, прибранную избу, и постоянные визиты соседей, взрослых или их ребятишек, со всякого рода просьбами, типа «Тёть Лександр, дай тулупчика, отец в Калязин едет» (варианты: «маслица: мать оладьи печет», «хлеба до завтра» и др. под.) Просьбы по возможности исполнялись молчаливо, без лишних разговоров.

Дедушке доставались, естественно, более сложные проблемы: следить за домом, домовыми постройками, заготовка кормов и проч. Зимой он, сидя на специальном табурете, из кадушки сделанном, шил обувь, чинил валенки, постоянно «мурлыча» какие-то песенки, типа:

«Полныю чашу великыва горя

Рано (х)ана испила».

Бабушка и дед, на вид строгие, жалели и баловали нас, не помню, чтоб когда-нибудь ругали или наказывали. И тем не менее что-то нас «дисциплинировало»: нашкодив, поостерегались попадаться на глаза, прятались на «второй этаж, в белую горницу».

На войну дед с бабушкой проводили четырех сыновей и зятя. Вернулись только два младших сына: Алексей (наш отец) и Василий. Очень хотелось уже больной нашей бабушке дожить до конца войны, чтобы узнать, кто вернется. Она не дожила одного месяца - умерла 8 апреля 1945 года.

А в войну дед увез нас троих к себе не столько от войны (немцы от них были немного подальше, чем от Хотькова), сколько от голода. Царство им с бабушкой Небесное и вечная память! Память о них, может быть, и не уйдет с уходом нашего поколения: затеянные Вами, друзья, «воспоминания» живо заинтересовали моих внучек. Одна требует: «давай составим древо...», другая - «опишем историю нашей семьи».