Помню и люблю... Галина Основина. Часть 5

А в это время в «тылу» (видимо это было то, что называлось «ближним тылом») оставалась мама, уже безработная (школу как-то неожиданно закрыли), с тремя девчонками: мне, старшей, десять лет, второй сестренке - восемь, младшей - четыре годика. Для мамы главной заботой было одно: любыми средствами сберечь детей, о себе она не думала. Даже до закрытия школы после уроков часто бежала на подработки в колхоз: сажать, полоть, жать - всё, что угодно, лишь бы спасти детей от голода. Если было что-то посильно для нас, старших, мы помогали. Если она жнет и связывает снопики, наша обязанность - ставить их для просушки в суслоны. Копает картошку, собирать клубни из борозды в корзины - наше дело. Мы часто не успевали, тогда уж на помощь нам шла опять она - наша мама. Такие работы колхоз худо-бедно оплачивал. Часть заработанного (зерно, деньги) пошла на покупку козы: она давала молоко детям. (И эту козу у нас пытался кто-то украсть. Среди ночной грозы мама уловила: с порывами ветра сливается удар в дверь с железным засовом, оперлась на подоконник и локтевая косточка щелкнула. Злоумышленник скрылся). Но часто с этими работами справлялись сами колхозники. В подобных ситуациях шла в ход крапива, стебли и корневища лопухов, лебеда, а весной - промёрзший за зиму картофель, если его удавалось найти в осклизлой грязи перепаханного осенью поля. Оладьи из такой добычи у нас называли «тошнотиками». (См. очень сходные воспоминания И.А. Гордеевцева в книге «Войной опаленное детство»).

Сознаюсь: не очень давно, во время дачных работ, пришло мне в голову сварить суп с лебедой (не из лебеды, как в войну) - тогда ели, не капризничали. А тут попробовала и - потихоньку отправила это варево в компост.

«Тыл»... А мы часто вздрагивали от взрывов вражеских бомб, видели глубокие воронки: врага привлекал стратегически важный железнодорожный мост в 60 км от Москвы, у станции Хотьково. Железная дорога связывала Москву с Владивостоком и северными областями страны. Взорвать мост врагу не удалось. Но жертвами бомбардировки стали две девочки-сестренки, мамины ученицы...

В 3-х километрах от посёлка в известном Абрамцеве (бывшее имение С.И. Мамонтова) находился госпиталь, куда мы, «шефы» (ребятишки разных возрастов), ходили во главе с молоденькой пионервожатой с концертами для раненых). Старшие, как правило, читали стихи, исполняли песни обычно серьезного, военно-патриотического содержания. Заполнявшие палату раненые внимательно слушали, благодарно аплодировали «артистам». За нами непременно увязывалась наша четырёхлетняя сестрёнка, девчушка с огромными серыми глазами на бледном личике. Именно она доставляла самую большую радость раненым.